|
Наталья Ануфриева
Меня тошнит от "Театра Абсурда" [1] - 05.07.2025
Многие слышали о Театре Абсурда, проекте «Другое кино», проходящие в Ульяновске, но мало кто знает, кто стоит за всем этим.Знакомьтесь, Павел Cолдатов - студент филологического факультета УлГПУ, поэт, художественный руководитель «Театра Абсурда», организатор ежегодного благотворительного рок-фестиваля «Эйдическая Нирвана».
Все его проекты направлены на благотворительную деятельность. Так же в стенах педагогического университета под руководством Павла существует киноклуб «Другое кино», объединивший любителей арт-хауса со всего города. Репертуаре варьируется от Тарковского и Гринуэйа до современных фон Триера и Каракса.
Идея создания Театра Абсурда родилась летом 2007-го. Первое выступление состоялось осенью того же года. Оно было построено на полнейшей импровизации – не было ни предварительных репетиций, ни заранее заготовленных текстов. Но, не смотря на это, выступление прошло весьма успешно – принесло "Театру" первую славу и поклонников. У аутсайдеров города появился новый кумир в лице самобытной натуры Солдатова.
В "Театре Абсурда"
Наша с Павлом беседа состоялась после очередного показа в «педухе». На этот раз малочисленной публике кинолюбителей была представлена лента «Токио!». Немного нервничая перед встречей, я шла к подъезду дома Солдатова.
- Добрый вечер, я Вам звонила по поводу интервью...
- Пойдем. (неэмоционально)
- Эм... куда?
- Домой, ко мне. Я очень устал сегодня... Ну если хочешь, можешь остаться здесь.
Быстро скинув верхнюю одежду в темной прихожей и юркнув в слабоосвещенную комнату, Павел направился к полке с DVD-дисками, указав мне жестом на кресло.
- Хм… Волошина не смотрела?
- Нет.
- Ну, ладно, не надо его смотреть...
- Почему? Не для всех?
- Нет. Просто кино шумовое. Много дополнительных шумов, ввод латинского языка и всякое такое. Шумовой фон создает интимную обстановку - это cтало большим минусом на моем показе. Колонки были мелкие, и вот эти все дополнительные шумы, особенно когда происходит распятие псевдохриста, исчезли, считай 50% фильма вникуда. А британскую версию «Преступления и наказания» не смотрела?
- Британскую?
- Да. Очень интересная вещь. Порок гордости показан… без перевода, с субтитрами, но вещь замечательная.
- Я знаю, что Вы очень заинтересованы личностью Достоевского. Почему именно он?
- Достоевский - это давняя тема. Я пишу диплом по Достоевскому, точнее по Достоевскому и Фрейду. Мне всегда увлекала тема психических отклонений, тема безумия, его возникновения, неврозы, психиатрия. А у Достоевского это просто сплошь и рядом. Впервые взял в руки «Преступление и наказание» в девятом классе. Читал в течение лета. Было жарко, душно - все, буквально, совпадало. Болезненно воспринимались отношения, складывающиеся у меня тогда с женским полом. Все рушилось. Настолько сильное было воздействие… Парализующая двойственность неожиданных поступков, замкнутость, и так далее… все передавалось. Даже не то, что передавалось, наверно, просто ментальности в корне были одни и те же, потому что у меня дома происходили тоже довольно странные вещи. Поэтому я находил какое-то сочувствие со стороны автора. А второе это уже какое-то профессиональное чувство, чутье, потому что вся литература, сплошь 20–21 века, тот же самый Виктор Пелевин, - везде, в каждом произведении, есть лейб-мотив Достоевского, или просто возникает персонаж Достоевского, либо он сам. Очень много фильмов передает атмосферу того же самого Петербурга, который был создан у Достоевского. В пример сказанному – «Дерьмо» Лео Каракса, где видим тот же самый прообраз Ставрогина из «Бесов» и т.д.
Достоевский есть везде. Плюс он сильно повлиял и на Зигмунда Фрейда, на всю психологию и философию 20 века. Замечаю у него удивительные переклички с Ницше. Хотя Достоевский, на мой взгляд, был благороднее, чем Фридрих. Тот был слишком сладострастным в идее сверхчеловека.
Хм, вот, кстати, как человеку совершенно другой субкультуры тебе, наверно, близки аутсайдеры – люди вне системы. Вот, замечательная скандинавская картина «Ной – белая ворона». Очень медленное, нединамичное кино. Не тот ритм, что набирают современные фильмы. Поэтому Тарковского вообще боюсь выносить на показ… хоть и легендарный режиссер, легендарные картины, но идут настолько медленно, что зритель может просто не выдержать.
В "Театре Абсурда"
- Современное кино, рассчитанное на массы, с его однотипными сюжетами и плоским юмором вообще сложно смотреть.
- Оно исчерпывает все человеческие инстинкты. Потребность в насилии – основной инстинкт, движущий человечеством. Но оно хорошо продается, потому что люди видят там все, что нужно – насилие, агрессию. Каждый по-разному зарабатывает деньги – кто-то продает трусы и футболки, кто-то делает кино. Я и сам хочу снять фильм. Если получится, летом.
- В Ульяновске Ваше имя неразрывно связывают с «Театром Абсурда». Расскажите немного о своем проекте.
- Меня от него тошнит. Честно. То состояние, в котором сейчас он находится… это как износившееся белье. Либо белье, которое прошло через ряд стирок, и стало мало. Дальше я буду заниматься уже другим театром. Совершенно другие конструкции, другая речь, другая техника. Мне сейчас интересен театр мимики, жестов. То есть минимальное, по сути дела, техническое сооружение на сцене, и максимальное использование человеческого тела. Перечитывал недавно тематические статьи и сделал вывод, что очень мало в современном театре, именно в театре, по крайней мере, в нашем, ульяновском, эротической составляющей. Французы очень хорошо в этом разбираются – в начале 20го века, после первой мировой войны, хорошие режиссеры ставили эротические спектакли. Элементарно, чтобы восполнить генофонд. Была пьеса «Груди Тиресия», где рассказывается история плодоносной женщины. Женщина как мать, женщина, дающая детей.
Хочу также максимизировать реализм театра, то есть даже уходить от абстракции. Если что- то происходит на сцене, то это происходит по-настоящему – и ушибы, и эротические сцены. ВСЕ будет исключительно по-настоящему, беря в расчет добрую волю актеров.
И, пожалуй, в этом плане здесь будет тяжело играть, потому что приходится не играть, а жить полтора часа, причем по чужим правилам, а правила довольно субъективны, потому что создаются моей фантазией, в моем воображении. Еще хочу использовать уже не музыку в театре, а чтобы музыка тоже была театром. У нас сейчас есть небольшой полусырой экспериментальный проект, где экспериментируют всего четыре человека – я, гитарист, скрипачка и девушка с оперным голосом. Я хочу, чтобы была постоянная музыка, а не музыка, вырывающаяся на волю. Она играет большую роль. Вспомнить тот же фильм Джармуша «Мертвец», когда музыка создает 50% успеха самого фильма, потому что она безупречно передает психологию героя. Или вспомнить того же «Антихриста» фон Триера, где используются такие же музыкальные вставки, как и у «Кроликов» (прим. авт. фильм Д.Линча «Кролики»). Это создает особую атмосферу, которую мы видим, например, в природе, описанной в художественных произведениях, когда она отражает психологическую составляющую героя. Музыка «дописывает» всю природу спектакля.
В "Театре Абсурда"
Очень много упущений, потому что то, чем я занимаюсь сейчас – театром, спектаклями – это полупрофессиональное детище, которому уделяется очень мало времени. Если я что-то хочу поставить, это происходит в течение одного месяца. Я думаю об этом, я составляю текст, раскидываю роли - и на это уделяется месяц. То, что у многих хороших режиссеров занимает год-два, у меня занимает всего месяц. Микросекунда. Соответственно текст я минимизирую для всех, за собой я оставляю только случайную импровизацию, что не всегда удачно, хотя есть такое направление, как сюрреалистический театр, который вообще не допускает знание текста. Главная особенность сюрреалистического театра – случайность произношений, речи, и т.д. Этой случайности стало, может быть, слишком много, поэтому лучше всего уйти немного в другой жанр. Очень интересуют спектакли с маленьким пространством, замкнутые спектакли, спектакли под одеялом, под столом, под стулом…одним словом минимум перемещения. Были задумки просто выпускать обнаженного человека, который в процессе своего монолога начинает раскрываться и приобретает вид античной статуи, либо убивает себя в конце. Я сейчас переживаю такой этап, что-то вроде ренессанса интереса к человеческому телу, к его красоте и уродству. Плюс, использовать максимальный ресурс в каждом человеке. Каждый человек - своего рода мастерская, которую мы используем По-минимуму. Мы работаем, учимся, читаем что-то… но остается столько неуловимых вещей. Не полностью раскрывается то, что происходило до Театра Абсурда. Я хочу заниматься другими проектами, хочу довести до ума тот же самый авторский кинофестиваль, который, на мой взгляд, был реализован на «троечку» в прошлый раз. Но здесь, конечно, вина еще и организаторская. Кто-то отнесся к нему серьезно, кто-то просто как к интересной идее, не более. На все нужно время. Как говорил Сенека: «Главная ценность человека – время», которого у него очень мало.
- Как Вы подбираете сюжеты к своим постановкам? Это происходит спонтанно?
- Нет… ну, иногда спонтанно. К примеру, просто еду в маршрутке и что-то вспоминаю. Иногда опираюсь на мифологию, иногда на философию. Я очень люблю античность, люблю античных авторов, люблю античную философию, которая во многом повлияла на современную. Люблю, как эти мифы интерпретируют, те же самые Альберт Кемю, Жан- Поль Сартр, Виктор Пелевин. Возникают какие-то свои зарисовки, иногда сюжет создается под впечатлением от какого-либо фильма, а иногда под воздействием жизненной ситуации. Поле для создания огромное – от снов и фантазий до конкретных, реальных случаев.
В "Театре Абсурда"
- Состав актеров постоянный?
- Нет, абсолютно нет. Он меняется. Не каждый готов продолжить после первого или второго раза. Приходят и уходят. Я не держу людей. Но когда происходит событие, люди, так или иначе, стягиваются. Может быть, играет роль еще и тот фактор, что Ульяновск - это провинция, в которой мало каких-то необычных вещей, поэтому это вызывает резонанс, и люди хотят в этом участвовать. Если бы это был большой город, в котором имеется достаточное количество подобных вещей, то и желающих было бы гораздо меньше, потому что опять-таки это не профессиональный уровень, и я этому уделяю очень мало времени. Это не является главной целью моей жизни. Исходя из моей жизненной цели, театр мне помогает состояться как профессиональному педагогу. А люди, кстати, приходят разные, из разных университетов, разной конфигурации. Иногда случайно сам кого-то нахожу, в зависимости от того, какие там понадобятся роли: спектр человеческих душ, задействованных в спектакле, широк - от 10 человек до 40 человек, как музыкантов и художников, так и актеров. Все находится у нас в голове. Насколько сильно шизофрения будет прогрессировать, сколько там появится «шизиков», столько и актеров возникнет на сцене.
- Вы видите цель своей жизни в преподавании?
- В проповедовании, скорее всего. Проповедование человеческих идей, потому что человечности очень мало. Человек отходит от вечных тем: что такое любовь, что такое смерть, что такое насилие. Это забывается под огромным давлением средств массовой информации и огромным количеством удовольствий, вытесняется как ненужные вещи, либо забывается. Скорее всего, борьба с этими атрофиями предает жизни какой-то смысл. Просто люди всегда любили бороться. При отсутствии на данный момент тоталитарного давления, хотя, в принципе, давление всегда будет сказываться, бунтовать хочется даже на почве преподавания.
- А ты не боишься, что тебя могут неправильно понять?
- Уже было, уже говорили, высказывали многое. Это всегда было, это всегда будет, это вопрос того же самого художника и толпы, вопрос индивидуальности и массы. Это будет всегда. Будут понимающие, будут непонимающие. Так было с каждым человеком, который пытался хоть что-то сделать в этом мире. Ты чего-то боишься?
- Когда? Сейчас?
- Да.
- Сейчас ничего.
- Врешь.
- Почему Вы так считаете?
- Это сильно заметно. Да и вообще, неуверенно держишься.
- Возможно, нервничаю немного.
- Я очень детально, внимательно отношусь к людям, вплоть до педантизма. В плане передачи мимики, жестов, как они сидят, что они делают, какие слова «глотают», что говорят, где сбиваются, на что переходят, на что отвлекаются, какие вопросы задают. Меня за это ненавидят, особенно лицо женского пола. Я в этом плане невыносим, особенно если узнать человека поближе. Это называется метафорическая мелочность или психологическая мелочность, по-другому не назовешь. Внимание абсолютно ко всем деталям. Вообще, я себя в последнее время очень сильно угнетаю. А еще меня угнетает низкое качество кофе и отвратительное качество чая... Я просто сова по натуре, мне необходимо выпивать большое количество жидкости, чая или кофе… хм.
- Ты собираешься оставаться в Ульяновске?
- Я собираюсь здесь поработать какое-то время. Сейчас собираюсь поступать в аспирантуру, хочу получить опыт. Пока только год проработал в школе. Планирую поработать там еще два-три.
- То есть фактически Вы уже являетесь преподавателем?
- Да, уже официально работаю. На 4 курсе, когда проходили практику, остался работать там. С этого года стал преподавать в университете, стажироваться у своего научного руководителя. Я хочу набраться практического опыта. Без него очень тяжело. И на работу принимают с трудом, особенно если уезжать куда-то. Если я буду уверен в том, что профессия педагога - это действительно то, что поможет мне развиваться и развивать, и если я буду видеть какие-то результаты, потому что результаты педагогической деятельности нельзя увидеть за год, там нужно выпустить либо целый класс, либо увидеть, растут или не растут они, если и растут, то куда, потому что развиваются люди намного медленнее, чем мы говорим... если это будет, то можно будет остаться. Но также буду заниматься и проектной деятельностью, потому что она расширяет кругозор, в интеллектуальном плане в том числе, и руку «набиваешь», когда организуешь и сам становишься участником. Благодаря этим постановкам я вошел в мир живописи. До этого относился к ней довольно холодно, знал пару художников, Дали и Пикассо. Сейчас открыл такой спектр художников, фотографов, живых художников, мертвых художников. Это очень интересный мир, но он порой выступает как искушение, которое отвлекает от цели, а порой наоборот дополняет.
- Вы говорили, что хотите снять свой фильм. Расскажите немного о своей задумке.
- Скорее всего, по большей части, он будет напоминать то, что я уже видел. Я очень часто на показе говорю о Тарковском. Для меня это какая-то икона кинематографа. И в плане смысловой нагрузки, и в плане всей техники. Это и замедленные кадры, и интерес к человеческому лицу, природе, и использование насыщенных красок, использование разнообразных пленок... Какой-то режиссер сказал, что любое настоящее кино лишь в том случае становится искусством, если оно будет близко к литературе. Так вот Тарковский очень близок к литературе. И те темы, которые он поднимает - вечны. Они были актуальны тысячу лет назад, они актуальны сейчас, они будут актуальны через две тысячи лет. Видела картины Питера Брейгеля? Очень хороший нидерландский художник, один из учеников Босха. Тарковский создавал в своих фильмах атмосферу как у Брейгеля, иногда просто «рисовал» его картины: персонажи встают в те же позы, в какие вставали у Брейгеля, совершают те же действия. Так вот мой фильм будет связан с мировым опытом кинематографа. В нем будет огромное количество вставок всевозможных видов искусства. Потому что люди мыслят ассоциациями. Это самый простой способ доходить до каких-то интересных вещей. К примеру, увидел «Сталкер» - перешел на Тарковского и дальше интересуешься жанром. То же самое люди должны видеть в кино. Они не должны видеть просто сюжет. Должна быть многосюжетность, многообразность, многопозиционность и т.д. Кино не должно быть однозначным. Ну, и наверно, должны присутствовать приемы Голдинга (прим. авт. Британский литератор 20 в.) - элементы шокотерапии, элементы эпатажа.
- Развиваться действие будет в Ульяновске?
- Да, но точно не на природе. Это будет замкнутое помещение, очень ограниченное. Комната или кладовка. То есть будет показана «футлярность». Человек в футляре - вечная тема. Качество пленки скорее всего не позволит снимать на природе, учитывая количество посторонних шумов, которые могут войти туда. Должна быть хорошая акустика.
Павел неожиданно встал, включил The Doors и начал плавно перемещаться по комнате.
- Потанцуем?
| Total comments: 1 | |
|
| |
